Стихи.

В этой своеобразной поэтической тетради мы решили собрать некоторые стихи, которые так и не смогли стать песнями и (или) их предназначение было стихами и остаться…

От наших маршрутов - лишь фотоальбомы в домах.
Там шелк парашютный ложится на плечи невест.
Но каждую осень и зиму нас сводит с ума
Былая возможность срываться с насиженных мест.

По разным квартирам мы прожили разную жизнь,
Пытаясь отсрочить заранее явный итог.
Но в окнах вокзальных, как прежде, горят миражи
Пока неизвестных, не пройденных нами дорог.

И нет уже сил оставаться такими, как есть,
Вращать эту землю и верить в родное "авось!"
И с каждым подъемом испытывать славу и лесть,
И с каждым паденьем копить раздраженье и злость.

И хочется лечь, понимая: поймут и простят.
И грузной баржой заарканить солидный буксир.
Но выбран маршрут, и на счетчике цифры летят,
И не остановишь маршрутное это такси.

Мы сами оплатим по счету весь этот пробег
От точки до точки, а кто от звонка до звонка.
И, если уже не возможен серьезный побег,
То, может, возможна надежда на это пока.

И сбудется день, и отыщется старый рюкзак,
Во мраке кладовки капроном сверкнет анорак,
И, если в тот миг ты своим не поверишь глазам,
То, либо ты стар, либо просто последний дурак.

От наших маршрутов - лишь фотоальбомы в домах,
И шелк парашютный сегодня уже не в чести,
Но каждую осень и зиму нас сводит с ума
Возможность, что ты это все навсегда упустил.

05.07 — 10.10.99г. Los Angeles — Санкт-Петербург

* * *

           ЖЕЛТАЯ КИРПИЧНАЯ ДОРОГА

Ах, Элли, возможно не манит Вас призрачный берег,
Но я, отдохнув, не спеша собираюсь в дорогу.
Мой путь пролегает привычно в одну из Америк.
Да, именно в ту, что любима и предана богом.

Одни говорят, что нас гонят в дорогу печали.
Другие твердят, что виною всему безрассудство.
Ах, если б Вы, Элли, любимая, если б Вы знали,
Что самое важное в жизни: уйти и вернуться.

Вернуться туда, где уже нет надежды на встречу,
Где ждут, потому что другого уже не осталось,
Где счастье нечаянно дарит оконченный вечер
А утро приносит похмелье, тоску и усталость,

Где только любовь до сих пор не доступна измене,
Где были мы счастливы все, пусть порой понемногу...

Мой путь пролегает привычно в одну из Америк.
Да, именно в ту, что любима и предана богом.

октябрь 2001 года

* * *

Сегодня самый краткий день.
Сегодня ночь уступит свету,
И время развернет планету:
Дорогой к лету нам лететь.

Какое счастье - разгадать
Неторопливый ход столетий.
Еще вчера мы были дети;
Сегодня - дамы, господа.

Какое счастье - за столом
Ввысь поднимать бокал хрустальный
И замечать, что вы устали,
Лишь днем, когда уже светло.

Пусть будет долгим этот век,
Пусть завтра день хорошим будет,
Пусть будет счастлив человек
И мы, поскольку тоже люди...

Сегодня самый краткий день.
Сегодня ночь уступит свету,
И время развернет планету
Дорогой к лету...

22 декабря 2001 года

* * *

...вот так - вдали, не торопя событий, 
не растворяясь в суете и неге, 
нас связывают призрачные нити - 
воспоминанья о зиме и снеге, 
о чистоте, о холоде объятий, 
о постоянной жажде объясниться... 
мне все это давно уже не снится, 
и это объяснимо и понятно...
мне это все давно уже не снится,
мне просто это все осторчертело:
душа уже не в силах веселиться,
а тело... остается просто телом.
Я знаю все, что было и что будет,
я сыт невыносимой этой ношей,
я никогда уже ее не брошу:
у каждого свой крест и Книга Судеб...

...вот так - вдали, не торопя событий, 
не растворяясь в б...стве или пьянстве
нас связывают призрачные нити, 
пока не обрываются в пространстве...

20.12.2002

* * *

О чем смеешься, переливом длинным
Скрывая озабоченность искусно.
В разгаре лето. На губах - малина,
А может, земляника... Дело вкуса.

Неделю солнце чудится сквозь ливень
Для полдня неоправданно высоко,
А позже растворяется в заливе,
Окрашивая воды ярким соком.

С небес белесых облачно и зыбко
Ночная опускается завеса...
И снова снится мне твоя улыбка,
И терпкий привкус ягоды из леса.

                 # # #

Интересно, если подойти к тебе близко
Каким станет глаз твоих выражение.
Пойми, милая, дело не в чтении мыслей,
Просто истина - в отражении.

А дальше шагнуть от простого к сложному
В памяти образы перебирая:
В зеркалах нельзя не увидеть ложного:
Пусть кривые и привирают,
Но и ценят их шутовско, низко -
Снисходительно, без уважения...

Интересно, если подойти к тебе близко,
Каким станет глаз твоих выражение?

                 # # #

Сегодня целовался с тобой полночи:
Сладко было до невозможности...
Проснулся, взял ручку и все на листочек
Нанес, забывая об осторожности.

А что же делать, когда нет спокойствия,
Когда под утро трезветь не хочется,
Когда все обманчиво и местами двойственно
От одиночества до одиночества.

дата не сохранилась

* * *

Тихая, 
       ни на кого не похожая,
В утренней дымке тающей
Казалась ты просто прохожею
В дальней земле обитающей.

Выслушан за признание,
Проклят за откровение - 
Лишь за одно касание...
Нет, за прикосновение.

Словно пчела ужалила
И умерла: отмучалась.
Разные полушария:
Все выбирают лучшее.

Из единиц и ноликов
Письма в сетях компьютерных.
Ну, почему же больно так,
Черт, почему так муторно?!

             # # #

Тихая, 
      ни на кого не похожая,
В утренней дымке тающей...
Казалось, просто прохожая,
А вышла история... та еще...

дата не сохранилась

* * *

Сегодня день весенний - он особенно прозрачен:
Сегодня отвернется от меня моя удача.
Но это ровным счетом ничего еще не значит,
Поскольку этот мир не изменить.

Бессмысленно судачить о природе фатализма:
Людские разговоры преломляют, словно призма,
Все, что бы вы ни сделали, и в этом нет цинизма,
А если есть, приятель, извини.

Поэзия бессильна - все намного прозаичней -
Горбушка хлеба, да стакан проверенной "Столичной",
И все опять на пять минут в природе гармонично,
А если нет, добавь себе еще.

Но "истина в вине" лишь оттеняет гениальность,
А этого и нет, сплошная пьяная банальность.
Всю жизнь подлодкой, словно лед, я вспарывал реальность,
Теперь реальность выставила счет.

Весенняя депрессия изматывает души.
Студентам светит сессия, а домоседу - ужин.
А мне - спешить по городу, разбрызгивая лужи.
Куда? Я не догадываюсь сам.

И я лечу по улицам спокоен и беспечен,
Но только так однажды и приходит к людям вечность,
Окутывает плечи и уводит в синий вечер
К забытым и далеким голосам.

февраль 2003 года

* * *

Я перестал пересказывать прошлое,
А, заодно, и пророчить грядущее.
Оно, если и будет, то только хорошее,
А, если и нет - то, возможно, и к лучшему.

Я перестал доверяться случаю,
Тем более, тупо успехи планировать.
Удача - вещица тонкая, штучная.
Она - не овечка, ее не склонировать.

Я перестал и казнить, и миловать.
Причем неожиданно, как-то сразу.
Мне сказали: у каждого где-то есть милая
Не только сердцу - душе и разуму.

Я перестал выслушивать мнения
Каждого, кто в толпе, и всех отдельно стоящих.
До онемения чувств, до полного исступления
Я думаю о тебе все чаще и чаще.

А что реже пишу, так это от лености.
Время взяться за дело, да перо - не тяпка:
Вокруг такая переоценка ценностей -
Впору открыть антикварную лавку.

Держать в ней всё, что имеет цену,
А если менять, то достойно и чинно.
Подобное подобным лечил Авиценна
Известный в народе, как Абу Ибн-Синна.

Хлеб и вино, да фонарь керосиновый.
Стол дубовый. Лавки. Гитара звенящая.
А в сенях, как положено, кол осиновый
Для всех, кто ломится в моё настоящее.

                           # # #

Милая, ты волосы мне не взъерошишь:
Там давно уже пустошь местами колючая...
Я перестал пересказывать прошлое,
А, заодно, и пророчить грядущее.

31.12.2005

* * *

Ты мне снилась сегодня. Я к тебе прилетел на драконе.
Ты не бойся его - он ручной. Он учтив и послушен.
Да, порою упрям и местами подшучивать склонен
И рассержен бывает, когда забывают про ужин.

Но сраженный твоей красотой, тихой речью плененный
Он застыл. Ты скользнула по шее шершавой.
Распластав два крыла, мы летим над землей раскаленной,
Опаленные солнцем Великой пустыни Мохаве.

Мы несемся над вечным покоем неясною тенью
На границе пространств и времен. Света. Звука. Сознанья.
Мы едины с драконом, мы сами подобны сплетенью,
Нас уже не разъять: мы последний оплот мирозданья.

А потом над рекой Колорадо в пустынном каньоне
Обернулся дракон. Посмотрел нам в глаза. Улыбнулся...
Ты мне снилась сегодня. Я к тебе прилетел на драконе.
Я еще не проснулся, родная... Прости, я еще не проснулся...

16.03.2006

* * *

Фестивалем «Ильичевский бриз» навеяно…

Баю, баюшки-баю...
Где-то на большой планете
Мы - потерянные дети
В неустроенном раю.

В неустроенном раю
Неизменно время года,
Словно проклята природа
В неустроенном раю.

Мы с тобою на краю
Одиночества и боли:
Видно, тесно нам с тобою
В неустроенном раю.

В неустроенном раю
Вместо яблонь гнутся вишни,
Ибо кабы что не вышло
В неустроенном раю.

Я и плачу, и пою,
И плачу за годы вместе,
Но не слышно этой песни
В неустроенном раю.

В неустроенном раю -
Как в надорванном конверте -
Пусто, и гуляет ветер
В неустроенном раю.

В неустроенном раю
Где-то на большой планете
Мы - потерянные дети.
Баю, баюшки-баю...

27.09.2006

* * *

                     БЕЛЫЕ СТИХИ ИЗ ЦИКЛА "К ВОПРОСУ О..."

О гениальности: Сегодня понял: могу писАть как Пушкин, как Лермонтов,

как Блок, как Есенин, как Некрасов, как Маяковский,

и даже как Шекспир в переводе Маршака или Пастернака...

Никто из них не смог написАть, как я... К чему бы это?

О скромности:

Прочел предыдущую мысль и едва не заплакал - сколько невысказанной

правды копилось во мне все эти годы...

О пошлости:

Бесчисленное множество идиотов переиначило бы святое, если бы вовремя

не были расставлены все ударения и акценты.

О ревности:

Ты не веришь в Это большую часть своей жизни. Кого ты себе нашла? Посредственность

практичнее гениальности, хотя бы потому, что чаще встречается. Никогда не

понимал людей, собирающих сыроежки.

"О доблестях, о подвигах, о славе:":

Смена портретов на столе - не панацея. Доблести одного зачастую

оборачиваются подвигами другого. Вечная слава...

О бренности:

При количестве посещений сайта 65 раз в сутки всё население Земли познакомится

с моим высказыванием за 86 миллионов дней, что примерно равно 236 тысячам лет.

За это время пройдут эпохи, сменятся поколения... Знаете ли вы кого-нибудь,

кто жил 236 тысяч лет тому назад? 

О честности:

Никогда не был более честен, чем сейчас, а все прочтут и подумают, что это шутка.

И будут правы.

20.10.2006

* * *

     Эту притчу поведал мне старый феллах.
     Кто ее сочинил - ныне пепел и прах.
     Имена их ветра унесли по барханам,
     А куда - это знает один лишь Аллах.

     Было время героев. Росли кишлаки.
     И в одном, у истоков прозрачной реки,
     У дехканки на свет появилось три сына.
     Как? Не знают об этом одни дураки.

     По законам отцов, стариков не смутив,
     Самый младший был назван муллою Ниф-Ниф,
     Средний назван Нуф-Нуфом, согласно Корану,
     Ну, а старший - Наф-Нафом, за то, что красив.

     В переводе с персидского имя Наф-Наф
     Означает "набитый богатствами шкаф".
     Ну, а то, что шкафы появились позднее
     Никого не волнует, кто шкаф - тот и прав.

     Братья дружно резвились под сенью чинар.
     Время шло. Кто был молод, внезапно стал стар.
     Так прекрасный кувшин возрождая из глины
     Снова в глину сминает Небесный Гончар.

     Братьям вышла пора заниматься семьей,
     Томно-нежною гурией, проще, змеей.
     Предаваться блаженству семейного счастья
     В доме лучше, чем, стыдно сказать, под скамьей.

     Эта мысль так их долго сводила с ума,
     Что решили собратья построить дома.
     Здесь уместно закончить вступление к притче.
     Здесь уже начинается притча сама.

     Младший братец Ниф-Ниф враз построил жилье.
     Вместо стен - на верблюжьих колючках белье.
     Пол - земля, потолок - небеса над землею.
     Может, с виду убого, однако, свое.

     Средний братец Нуф-Нуф сроду был не простак:
     Две недели искал по дорогам кизяк.
     Дом стоит, ну, а что специфический запах...
     Можно реже дышать, остальное - пустяк.

     А Наф-Наф в кишлаке отыскал мастеров,
     Заплатил, те за месяц сварганили кров.
     Не дворец падишаха, но нам и не снилось.
     Кто настойчив и ловок - тому и улов.

     А что братья ему не пришли помогать -
     Их проблема. Наф-Наф не забыл их позвать.
     Каждый сам выбирает дорогу в пустыне,
     По которой ему до заката шагать.

     Эту мудрость давно я слыхал в чайхане,
     Лишь со временем смысл приоткрылся и мне:
     Кто кочует не вместе зимою голодной,
     Может даже не думать о теплой весне.

     Словом, жили спокойно Кухруд и Памир,
     Но, однажды, проверку задумал эмир:
     Кто? Да с кем? Да на что? Почему не бесплатно?..
     Без  контроля немыслим народный кумир.

     По пустыням в предгорья, ощеря оскал,
     Облеченный доверьем визирь поскакал.
     Как известно, эмиру визирь, что собака,
     А простому дехканину - чисто шакал.

     Как гласит сберегаемый старцами миф,
     Первым встретил визиря из братьев Ниф-Ниф.
     И, с коня не сойдя, тот визирь на лачугу
     Посмотрел как орел, по-заморскому - гриф.

     "Где прекрасный гарем? Где накрыт дастархан?
     Ты позоришь народ, шариат и Коран!"
     И визирь приказал разнести халабуду,
     А мерзавца Ниф-Нифа упрятать в зиндан.

     Так и время, чей точный размеренный ход
     Вечно ставит звезду за звездой в хоровод,
     Не оставит и пыли. Все то, что убого -
     Недостойно народа, пока он - народ.

     А Ниф-Ниф, по природе - проныра и плут,
     Убежал и нашел у Нуф-Нуфа приют.
     Укрепили кизяк, вроде зажили дружно,
     А визирь, да и свита его, тут как тут.

     "Это дом или просто навозный бархан?
     Ты позоришь народ, шариат и Коран!"
     И визирь приказал сжечь навозную кучу,
     А Ниф-Нифа с Нуф-Нуфом упрятать в зиндан.

     Так и время, чей точный размеренный ход
     Вечно водит лазурных небес хоровод,
     Все развеет по ветру. Что пахнет нечистым -
     Недостойно народа, пока он - народ.

     Братьям козни плести, что щетину растить,
     Побежали к Наф-Нафу с мольбою "Пусти!"
     И легенда гласит - он их понял и принял.
     То легенда, а в жизни он их не простил.

     Говорят, их следы затерялись в песках,
     В океане пустынь, в параллельных мирах.
     Всех простить может только великий Всевышний,
     Он и есть Судия, человек - не Аллах.

     От начала к концу путь у притчи лежит.
     Свита вместе с визирем к Наф-Нафу спешит,
     И с коней соскочив, изумления полны,
     Начинают, сбиваясь, считать этажи.

     Видят: чудный гарем, сад, арык, дастархан,
     На прекрасной подставке возложен Коран;
     И в халате, расшитом руками искусниц,
     Возлегает хозяин и курит кальян.

     И визирь возопил, в сердце гнев не тая:
     "Так живут только двое - эмир или я.
     Я сожру и тебя, и твой дом с потрохами!
     Поднимайся и кланяйся в ноги, свинья!"

     И ответил Наф-Наф, отодвинув кальян:
     "Ты позоришь народ, шариат и Коран!
     Ведь свинину не может вкушать правоверный...
     Он - безумен! А место безумца - зиндан."

     Как окончил визирь свои долгие дни,
     Знают серые стены зиндана одни.
     Что искать здесь мораль, это скучное дело.
     Лучше, милая, чашу вина зачерпни.

     Если год наступающий отдан Свинье,
     Все, что сбыться должно, вам воздастся вдвойне.
     Счастье, дружба, любовь, красота и здоровье -
     Все во власти небес. Остальное - в вине!

     Удержать этот древний возвышенный слог
     Мне Хайям помогал и, немножечко, Блок.
     Им - спасибо. А всем пожелать остается,
     Чтобы разум был чист, как вино, и глубок.

декабрь 2006 года