Дуэт Сергей Данилов – Александр Гейнц: «Мы хотим, чтобы до той поры, пока мы живем на этой земле, к нам приходили песни».

Они очень разные и в то же время похожие главным – отношением к жизни. Еще бы, оба питерцы, а питерцы, как известно, люди очень определенного типа. У большого, жизнерадостного и основательного Сергея Данилова (близкого, кстати, типу традиционного москвича) и худощавого, ироничного и уж точно по-питерски требовательного Александра Гейнца отношение к жизни измеряется просто – на их человеческом и творческом градуснике всегда температура 36`6. Будь это – по следам реальных путешествий и следующих за ними песен — 40-градусный мороз Магадана, промозглость питерской осени или американский зной. 36`6 – нормальная человеческая температура. Жизни в гармонии с собой и миром. Песни Сергея Данилова и Александра Гейнца пользуются устойчивой любовью нормальных людей. Людей, мечтающих о здоровье и счастье для близких и о путешествиях в новые места на прекрасной Земле, людей, верных дружбе и презирающих предательство. Людей, умеющих прощать слабости и не боящихся самим  в них признаться. Во время интервью нормальная человеческая температура поддерживалась участниками дуэта по-разному: Сергей Данилов подробно и благожелательно отвечал на вопросы, Александр Гейнц внимательно слушал все, о чем говорилось, словно пытаясь вобрать в себе собеседника не только со всеми его заданными вопросами, но и с тем, что скрыто. То есть – самым интересным.

Сергей Данилов и Александр Гейнц познакомились за одной партой. Но не в школе, а на консультации по математике. Оба поступали в Ленинградский Государственный Педагогический Институт им А.И. Герцена на факультет физики и астрономии. Оба поступили. С этого момента было положено невидимое начало будущему дуэту.

До этого линии их жизней имели хотя и не глобально различные, но все же несхожие траектории.

В предках Александра Гейнца были учителя, врачи и даже… настоятель монастыря в городе Порхове. Бескомпромиссность и требовательность – черты, заложенные предками, определили поворот судьбы матери Саши. Агроном по образованию, однажды она не согласилась с предписаниями партии сеять кукурузу так, что урожай был заведомо погублен и… была изгнана из комсомола и колхоза. Переехав в Ленинград, мама устроилась на ситценабивную фабрику, долгие годы скрывая истинную причину переезда. Изгнание обернулось судьбой – в Ленинграде состоялась встреча с будущим мужем, отцом Саши. Первые годы были временем выживания – Саша родился болезненным, и вплоть до первого класса, как юный поэт из песни Максима Дунаевского, «в деревню на поправку отдыхать отправлен был». Кстати, поэтическое начало действительно проявилось в Саше Гейнце, но много позже, уже на институтской скамье. В школе же до 5 класса был почти отличником, пока в 1976 году не взял в руки гитару и не увлекся «Биттлз», Deep Purple, Uriah Heep, Paul McCartney, Slade,  а также «Веселыми ребятами», «Самоцветами» и «Ариэлем». По словам авторитетного биографа, сына Александра, с этого моменты «баян, фигурное катание, пионерская организация, а также хорошие оценки благополучно завершились». Закончив школу, при поступлении в Педагогический Институт им А.И. Герцена  Саша знакомится с Сергеем Даниловым.

Сергей Данилов с детства отличался ровным и спокойным характером. Возможно, средством для закаливания послужило то, что благодаря отцу-военнослужащему, до 7 лет Сергей Данилов, родившийся в Ленинграде, родным городом считал Североморск Мурманской области, куда был командирован отец. Первое совпадение в судьбе наших героев: если Александр Гейнц к первому классу вернулся в родной город из деревни, то Сергей Данилов к тому же сроку вернулся в Ленинград из Североморска. Как и Александр Гейнц, до средней школы Данилов был почти отличником, ударником многочисленных кружков – от судомоделирования и фотографии до бальных танцев и фигурного катания. К тому же, после написания стихотворения о 9 мая, Сергей неожиданно открыл в себе поэтический талант, подтвержденный в недалеком будущем созданием двух поэм – о блокаде Ленинграда и Сергее Павловиче Королеве. Помимо таланта поэтического, обнаружился и талант политический – Сергей Данилов умудрился сделать головокружительную карьеру от командира октябрятской звездочки и командира октябрятского отряда в 1 классе до директора школьного музея им. Ю.А.Гагарина и начальника районного пионерского штаба в 7 классе. После чего – еще одно совпадение с будущим соавтором – карьера и отличная учеба завершились с момента попадания в 1976 году в руки Сергея гитары. Кстати, невольным подрывником пионерских устоев стала мама. Именно она после поездки сына в пионерский лагерь, где Сергей пал жертвой песни «Лошади умеют плавать», купила сыну первый вредоносный инструмент. С этого момента вплоть до окончания школы Данилов сотоварищи, сначала дружно влившись в ВИА Дома пионеров Дзержинского района, а позже, в конце 1977 года образовав группу «Бабаки» (что значило, почему-то в переводе с польского «маленькие дети»), стали потрясать воображение юных пионерок и комсомолок на новогодних школьных вечерах. Помимо танцевальных хитов, уже тогда в активе группы появились первые собственные сочинения.

Что интересно, группа продолжила существование и после поступления Сергея Данилова в институт им. Герцена в 1979 году. Лидером-гитаристом стал Александр Гейнц. Время летело быстро и насыщенно: став лауретами конкурса первокурсника с песней Бориса Вахнюка «Песня о моем отце», Гейнц и Данилов были немедленно включены в агитбригаду, с которой объездил полстраны. Поездка в ГДР в стройотряд, в качестве студентов, отвечающих за культурную программу, институтские песенные конкурсы, первые выступления на сцене клуба «Восток» и Дворцов Культуры, участие в рок-операх на институтской сцене и выступления на студенческих фестивалях в Москве, Махачкале, Кутаиси… Казалось, артистическое будущее было определено. Но… дуэт Данилов-Гейнц (а к окончанию института было ясно, что именно дуэт – самое крепкая и логичная творческая форма в их случае) решил иначе, на долгие годыизбрав игру на любительском поле. Оба пошли работать в школы, Александр Гейнц через некоторое время перешел во Дворец пионеров на работу инструктором по детскому туризму, затем пробовал себя в разных областях бизнеса – от менеджера до начальника отдела продаж. Сергей Данилов с течением времени превратился в директора крупнейшей питерской гимназии с населением в 2500 человек. Шла обычная жизнь, но жизнь творческая не замирала, просто двигаясь по прихотливой траектории их собственного созвездия.

В 1986 году их дуэт впервые пригласили на Грушинский фестиваль. К кому-то попала кассета с записями, и дуэту прислали официальное приглашение от Грушинского клуба. Они очень ждали этой поездки. Но… случилось неожиданное. Они не смогли взять билеты – ни на поезд, ни на самолет.

Сергей Данилов: «Я даже предлагал Сашке – давай сядем, что ли с плакатом – «Помогите добраться доГрушинского!» Нам было до слез обидно – у нас на руках была бумажка, мы ждали этого какой-то отрезок сознательной жизни, а уехать никак не можем. Причем мы понимали – если нас пригласили, а мы не приедем —  это все. Но оказалось, не все так трагично – прошло время, на наших концертах появились какие-то люди, связанные сГрушинским клубом. Нас нашли, говорят: «Ну что же вы, ребята?». А мы – «Да вот, хоть убивайте нас, но случилась такая история». На следующий год нам снова прислали приглашение. Тогда мы уже, ученые, заранее купили билеты, и приехали-таки на Грушинский».

Это был 1987 год. Год для них счастливый. Они стали лауреатами Грушинского. Что это значит, может понять только тот, кто знает, что такое был Грушинский для авторской песни в те годы.

Сергей Данилов: «Если ты становился лауреатом Грушинского, тебя автоматически узнавали в клубах по всей стране, охват был очень большой. Я помню тот момент, когда я узнал, что мы стали лауреатами. А узнал я об этом сразу же, потому что  не отходил от Горы до того момента, пока жюри не решит судьбу конкурсантов. Помню, как все наши замечательные барды сидели на покрытой туманом горе под предводительством Виктора Семеновича Берковского, и бурно нас обсуждали, а я кругами нарезал по Горе. Все ушли. Меня заметила сейчас уже, увы, покойная Анна Ильинична Яшунская – бабушка нашей авторской песни, подошла ко мне. «Ты что», — говорит «все ходишь?» Я говорю: «Анна Ильинична, ну как же…» Она мне говорит: «Ладно, иди спать, все в порядке». Я со всех ног помчался в лагерь, а Шурик спит сном праведника. Я его трясу, говорю ему: «Шурик, Шурик, мы стали лауреатами Грушинского фестиваля!» Шурик спокойно так открывает глаза и говорит: «ложись спать». И Вы знаете, я ложился спать с ощущением, что я завтра встану, и мир будет другой. Теперь я стараюсь ребят-конкурсантов предупреждать: «Ребята, ничего не изменится. Вообще ничего». Конечно, сам миг славы, победы, очень приятен, но за ним ничего не идет. Дальше ваша жизнь сложится только исходя из того, что ты сам собой представляешь, независимо ни от каких лауреатств».

После победы на Грушинском Данилова и Гейнца узнали многие, но они не стали почивать на лаврах. 20 лет приезжая на Грушинский, они обязательно привозят с собой новую песню, и, как правило, она становится новым народным хитом. Кстати, дуэт Гейнц-Данилов является рекордсменом по выступлениям на Гитаре – целых три года подряд, уже став лауреатами, они проходили с самого начала все три тура, чтобы иметь возможность выступить на Гитаре – таковы были правила. Некоторые друзья их даже журили за это, мол, занимаете чье-то место, ведь привезут новую песню, и она обязательно выиграет. Но отказаться от Гитары они не могли.

Сергей Данилов: «Это ведь непередаваемое ощущение, когда ты стоишь перед Горой, и тебе не видно края неба. В этот момент ты ничего не понимаешь и петь можно только на полном автомате, потому что внутри у тебя все дрожит от восторга, полета, вот так тебя — раз – и бросило в небо…».

Несмотря на лауреатство, в среде авторской песне к дуэту Данилов – Гейнц до сих пор отношение неоднозначное – вроде и авторская песня, не придерешься, но кому-то слова кажутся упрощенными, кому-то мелодии… слишком красивыми.

Сергей Данилов: «Нас когда-то чуть не к попсе причисляли. А однажды наш родной питерский комсомол даже послал нас выступить на белорусском рок-фестивале. И, знаете, мы смотрелись вполне неплохо на фонерыкающих бас-гитар этаким акустическим дуэтом. Мне кажется в песне главное – песня, не слова и не музыка, а их сочетание, хотя в классической бардовской среде всегда упор делался на слово».

Александр Гейнц: «Я думаю, песня не должна быть слишком умной. В песне должна быть гармония и прозрачность. Ее должно быть легко петь. С этой точки зрения, например, Михаил Щербаков —  абсолютно не мой автор, хотя я его очень уважаю».

Сергей Данилов: «Я считаю, что если люди и пританцовывают под наши песни, это неплохо. Если им хорошо, то и нам хорошо. А если мы в песню что-то вкладываем, то это рано или поздно дойдет. У нас бывает так, что приходит человек и говорит, что столько лет слышал эту песню и вдруг вчера осознал, про что она. Это самое хорошее, на самом деле, когда ты понимаешь, что песня сработала через много лет. Если даже не сейчас, а через 5-7 лет люди придут и скажут, что наша песня их тронула – это дорогого стоит».

Кто для них самих ориентир в песне?

Сергей Данилов: «Прежде всего, Юрий Визбор. Одно из самых сильных сожалений для меня в жизни то, что я мог с ним познакомиться и не воспользовался этой возможностью».

Александр Гейнц: «Толя Киреев. С ним мы познакомились и сдружились на Грушинском. Мы были лауреатами прошлого года, а его к нам послали «на прослушивание». И вот входит он к нам в палатку – а тут два такихсопляка – Толя был старше нас. Но, слава Богу, он  к нам нормально отнесся, а когда начал петь – мы сразу сдружились насмерть, на всю жизнь. Так и пели друг другу весь вечер, выходим из палатки – а тут целая толпа стоит, слушает».

Сергей Данилов: «Олег Митяев тоже повлиял на нас, хотя мне его сейчас по-человечески жаль – все-таки давать 26 концертов в месяц – это слишком. Ему бы самого себя пожалеть. Если вспоминать людей из другого направления, то мне очень интересен Борис Гребенщиков, хотя из всех вышеперечисленных авторов я меньше всего его знаю. Мне очень нравится одно его высказывание, которое я всегда цитирую, когда молодые авторы просят меня оценить их произведения. Однажды БГ молодые ребята прислали песню в стиле «Аквариума» с просьбой оценить. Борис Борисович написал им: «Ребята, песня хорошая. Но писать в стиле «Аквариума» могут многие, а вот жить, как «Аквариум», удается не всем». С этой точки зрения еще один мною очень любимый человек в искусстве – Андрей Козловский. Меня восхищает не только то, что он делает, но и то, что он живет, как пишет. И еще один критерий для меня – когда я понимаю, что я так не смогу. Если автор хороший, но я понимаю, что в принципе, смогу так же, это сразу снижает планку восприятия. Вот так, как Андрюшка Козловский, я не смогу. У него абсолютно свой, не похожий ни на кого мир».

Как у них пишутся песни?

Сергей Данилов: «У нас есть песни, которые появились в течение получаса. Сразу. Когда с неба приходят слова – и рифмовать ничего не надо. Это просто поток – успевай схватывать и отсекать, насколько возможно, лишнее.  Иногда бывает наоборот, когда ты думаешь, что пишешь об одном, а получается совсем про другое. Здесь самое главное – не упереться рогом. Ты должен за этим пойти. То, что приходит спонтанно, как правило, бывает самым правильным. Бывает и так, что Саша напишет музыку – а я к ней слова, потом Сашка посмотрит, скажет – не годится. Почему не годится? «Потому что…», —  «не цепляет». Давай про что-нибудь другое. Ты переписываешь, он подправляет и получается хорошая песня».

И Сергей, и Александр считают, что с самого начала им повезло – у них абсолютное творческое взаимопонимание, которое с годами только укрепляется. Хотя песни сразу расходятся по туристским, дружеским компаниям, первую пластинку они записали только в 1999 году. Причина?

Сергей Данилов: «Просто не было финансовой возможности. Вот наш друг Слава Ковалев даже машину продал, чтобы первый диск записать. Мы все-таки не настолько амбициозны».

Выстраивали ли они концепцию дисков?

Сергей Данилов: «Когда мы делали первую пластинку «Океан», мы даже графики рисовали. На полном серьезе. Вместе с нашим другом, автором Андреем Лобановым мы  присваивали каждой песне по три индекса. По ритму, по настроению – «грустная-веселая» индекс по градусу драйва для слушателей. Все песни были вот таким специальным образом зарисованы. Мы выстроили целую кривую слушательского интереса».

— И как, совпало с реальными откликами?»

Сергей Данилов: «Вы знаете, в данном случае лучший отклик был – удовлетворенное молчание. Это ведь как если тебе плохо сделали зубы, ты скажешь, что это не то, тебе мешает, а если сделали хорошо, то ты ничего не скажешь, потому что это естественно, это так, как и должно быть».

Кто их слушатели? По мнению авторов, это люди разных профессий, но довольно большая их часть связана с туризмом. Неудивительно, ведь многие песни дуэта тоже рождались во вдохновенных путешествиях. Еще в институте Сергей Данилов привлек до этого с ужасом вспоминавшего опыт школьных походов Александра к туристской секции. Вместе ходили в Карелию, на Кольский п-ов, Кавказ, Тянь-Шань, Алтай. В результате Александр даже обошел Сергея в туристских достижениях – Сергей остановился на «тройке» (уровень сложности похода), а Александр несколько раз ходил в «четверку» и стал одним из самых известных в Петербурге инструкторов по детскому туризму, организовавших поход детской группы на Эльбрус.

Последние несколько лет одним из самых ярких «походов» для их дуэта стали путешествия-гастроли по Америке.

Сергей Данилов: «В первый раз нас пригласил в Америку Сашин одноклассник. Он эмигрировал в Америку, вписался там в круг любителей авторской песни и однажды проговорился, что у него есть поющие знакомые. В результате нас пригласили в Америку с небольшой серией концертов. На первый концерт в Лос-Анджелесе пришло 12 человек. И мы поняли, что крупно «попали». Но сработал интересный эффект. После концерта этого Сашиного приятеля вызвали организаторы и сказали: «Ты кого к нам привез?Мы думали, приедут твои друзья, мы им просто покажем Америку, а это же полноценный дуэт, их же катать надо по-серьезному». И дальше мы пошли таким сарафанным радио, нас буквально передавали по рукам. Люди садились на телефоны, звонили своим приятелям и говорили: «Ребята, приедет такой дуэт, вы все идете на концерт». В итоге мы не только в минус не ушли, но даже что-то подзаработали, и главное – завязали какие-то контакты. Через пару лет нам сделали уже очень хорошую программу примерно по 19 городам. Для нас самое трудное было приспособиться к очень плановой американской системе: вы должны с этим человеком туда-то приехать, дальше зайти в такой-то поезд, в такой-то вагон, все очень четко отлажено.

Но третья поездка в Америку в 2004 году стала просто уникальной. Когда мы приехали, оказалось, что ребята не очень подготовились к нашим гастролям, билетов нам никаких не купили, а если бы мы начали сами покупать себе билеты, сумма бы получилась…неоднозначная, а ведь у нас была запланирована вся Америка – с восточного побережья до западного. И тогда нам пришла в голову светлая мысль – за две недели пребывания в Нью-Йорке мы с трудом, но успели найти у знакомых ребят машину. И в результате 16 тысяч километров отмахали по Соединенным Штатам! В основном, за рулем был Сашка. Самое главное, что мы были абсолютно свободны. Мы никому не садились на шею, приезжали, давали концерт, проводили какие-то совместные дела и уезжали дальше. В результате мы посмотрели столько, что, туристу, просто приехавшему в Америку, просто невозможно увидеть.

Сейчас некоторые наши друзья над нами подшучивают, что, мол, мы агитацию за Америку проводим, а нам она понравилась. Понравились люди, которые с такой бережностью относятся к своей природе. Дороги. Мы подсчитали с Сашкой, что проехали на машине расстояние от Питера до Сиднея! Или несколько раз до Владивостока и обратно! Проехали бы мы здесь до Владивостока и обратно? Никогда бы в жизни!».

— А как вам американская публика?

Сергей Данилов: «Очень благодарная. В основном, русскоязычная, конечно. Но у нас были забавные случаи и с американцами. Однажды к нам на концерт в Чикаго пришел такой ковбоистый молодой человек в возрасте и с удовольствием просидел весь концерт. В Нью-Йорке была еще интереснее ситуация. У нас было 2 концерта подряд, на один из них пришел американец, а потом мы видим его на втором концерте. Мы подходим к нему, спрашиваем: «А вы что здесь делаете?» Он говорит: «Вы знаете, я ничего не понимаю, но мне очень нравится» (смеется)».

Конечно, не только американская публика ценит творчество дуэта – последние годы дуэт Гейнц-Даниловвыступает примерно раз в неделю в разных городах России, а в Питере на очень остроумном и доброжелательном сайте у них сложился крепкий Фан-клуб. Кроме того, оценить творчество дуэта с недавних пор получили возможность и президенты.

Сергей Данилов: «В истории авторской песни мы единственные исполнители, чьи песни – и это абсолютно точно – есть в домах всей большой восьмерки. Когда был саммит, на заседание по вопросам образования понадобился живой учитель. Нашли меня. Я там общался, правда, не с президентами, а с их женами. Песен не пел, конечно, но наши с Сашей пластинки подарить не забыл (смеется). Так что теперь наши песни, надеюсь, положительно оценили на государственном уровне (смеется)».

Если президентов Сергей Данилов не забыл ознакомить с образцами авторской песней, то детям, по его мнению, навязывать интерес к авторской песне, нет необходимости: «Когда-то у меня были в школе часы по авторской песне. Но потом я понял, что не хочу убеждать эти тридцать человек, сидящих в классе, что авторская песня – хорошо. Знакомить с лучшими песнями я смогу и во внеучебное время. Все наши ученики знают, что мы поем, некоторые ходят к нам на концерты. Какая-то часть явно к этому относится скептически, но ничего в этом особенного нет. Они должны слушать все. Я им всегда говорю: «Ребята, хорошая музыка есть везде». И в авторской песне, и в классике, и в роке. А дальше вы уже выбираете, что для вас является хорошей музыкой».

На вопрос о самом хорошем, что связано у дуэта с собственным творчеством, Сергей Данилов, подумав, отвечает: «Наверное, один серьезный случай. У нас погибла в горах девушка, наша знакомая. И ребята, в том числе и Сашка, поставили в Хибинах обелиск, который венчал ленинградский кораблик – копия того, что на шпиле Адмиралтейства. А когда мы были в армии, мы узнали, что этот кораблик кто-то снял. И тогда мы написали песню, дав себе слово, что будем ее петь до той поры, пока не найдется тот человек, который это сделал. И мы пели эту песню на каждом концерте. В результате мы добились другого эффекта. Нашлись люди, которые сняли все замеры и поставили новый кораблик. Может быть, это самое лучшее, связано с нашими песнями по настоящий момент».

А есть у вас песня, с которой Вы бы смело пришли на Страшный Суд?»

Сергей Данилов: «Я не уверен, что мы пришли бы туда с песней».

— Тогда о чем вы мечтаете?

Сергей Данилов: «В планах записать новый диск и выпустить книгу, в которую мы планируем включить порядка сорока песен с комментариями (рассказами о том, как появилась конкретная песня или с чем связано её появление). Это из разряда реальных желаний. А в глобальном смысле слова наше самое несбыточное желание – я хочу, чтобы до той поры, пока мы живем на этой земле, к нам приходили песни».

 

Любовь Павличенко.